Романов-Борисоглебск – любовь моя.

Мое сердце отдано не только Ярославлю.

Есть в нашем крае чудные небольшие городки, которые сохранили свою идентичность, где атмосфера прошлого дышит в каждом закоулке, где память места чувствует себя привольно и свободно, ибо не изуродована печатью современных торговых центров и многоэтажек.

Одно из таких обаятельных мест – Романов- Борисоглебск.

 Его удивительная живописность в свое время покоряла художников и писателей, вдохновила Бориса Кустодиева на создание своих колоритных купчих, женственных купальщиц, веселой разноголосой толпы, гуляющей на Волге.

Ведь это город, который совершенно объективно можно назвать городом на семи холмах. И его удивительные панорамы не зря сейчас называют научным термином «вдохновляющие ресурсы ландшафта». Действительно, если смотреть на город с правого берега, то просто диву даешься, как же ладно и мудро строили, и формировали панорамы города наши предки!

Панорама Романово- Борисоглебска ( Тутаева)

Волга здесь теряет свой привычный вид высокого правого берега и равнинного низкого левого. В отличие от Ярославля, Романов находится на гористой местности, оба высоких берега рассекают овраги, идущие почти перпендикулярно Волге, и эти высокие холмы, разделенные оврагами, венчают храмы с колоколенками. Смотришь на это чудо, и откуда-то изнутри поднимается теплая волна любви и признательности к зодчим, строителям, меценатам, заказчикам-купцам, которые любили свою землю, не были временщиками, а чувствовали себя частью того, что мы называем малой родиной.

Казанский храм .

Кустодиев и Выржиковский, Белоногов и Глазунов, Гурий Никитин и художник-график Андрей Мизеров черпали здесь вдохновение и энергию. Именно здесь Кустодиев «поймал» свой незабываемый «лубочный» стиль, который так не похож на его первые, и, увы, последние работы.

Кустодиев. Купчиха за чаем.

В свое время у художника была дача под Кинешмой. Он называл ее “Терем”. В 1905 году он возвращался оттуда в Петербург. Корабли дошли до Рыбинска, а дальше нужно было ехать по ж/д. Но в тот момент там была забастовка, и Кустодиеву пришлось задержаться. Так он попал в Романов-Борисоглебск. И город покорил его своей живописностью.

Б. Кустодиев. Купальщицы.

Жил он на левом берегу, около Волги, в гостинице, выходящей окнами на набережную. Прямо из окна гостиницы он делал свои наброски.

Кустодиев. Гуляние на Волге.

Несмотря на тяжелую болезнь, на инвалидную коляску, в которой художник провел вторую часть жизни, живопись его жизнерадостна, ярка, и полна света и оптимизма. Друзья, видевшие, как сидя в коляске, он рисует длинной кистью, называли его рыцарем.

Откуда такая любовь к лубку, к этим сочным, радующим краскам? Ведь он же ученик Репина, представителя реалистической школы. Принимал участие в репинской работе “Торжественное заседание Государственного совета 7 мая 1901 года”… И вдруг такое чудо-чудное! Возможно, на Кустодиева произвели впечатление фрески романовского Крестовоздвиженского собора, который расписывал Гурий Никитин, живописец из Костромы, удивительно талантливый, собравший первоклассную артель из 15 художников. Кустодиев видел эти фрески, возможно, влюбился в них, и поймал тот свой особенный неповторимый стиль, который перекликается с никитинскими фресками.

В двадцати верстах от Романов- Борисоглебска, вверх по Волге, на высоком живописном месте находилась усадьба Отрадное директора императорских Театров Владимира Аркадьевича Теляковского. Семье Теляковских принадлежали земли Романовского уезда, на одной из их территорий и находилось Отрадное, где летом отдыхали известные артисты, музыканты, художники. Барский дом был деревянный, двухэтажный с балконом и стеклянными верандами. Рядом стояли два флигеля для гостей. Хозяйство состояло из овчарни с романовскими овцами и кирпичного завода. Усадьбу окружали березовая роща и сосновый бор.

Хотя Теляковский был военным, да еще и артиллеристом, однако был назначен директором Императорских театров. Сам, очень смущенный таким назначением, он берется за дело, как любой военный, ответственно, и с полной отдачей.

С приходом Теляковского в театр были привлечены новые молодые талантливые мастера Шаляпин, Станиславский, Бенуа, Бакст. Многие из них приезжали погостить в Отрадное. А самыми частыми гостями были Коровин и Шаляпин. Все объяснялось просто. У Коровина была дача под Переславлем, в Охотино. Шаляпин, вдохновленный прекрасной природой и близостью художников, посещавших Охотино, построил себе в Ратухино, недалеко от Охотино, свою собственную дачу в псевдорусском стиле. На самом деле в этом стиле было только крыльцо. А основная часть – большое помещение, почти без декора. И Коровин, посмеиваясь, говорил, «вы что тут, слоновник строите»? Кстати, он и был автором проекта. Из Охотино друзья добирались до Ярославля, потом садились на пароход, который принадлежал пароходному обществу «Самолет», и плыли в Отрадное. Причем, однажды Шаляпин так вдохновился красотой этих мест, что вышел в Романове, и гулял по этим улицам. Именно в Отрадном Коровин написал свой лучший портрет Шаляпина. Это случилось в 1905 году.

Коровин. Портрет Шаляпина.

Я рассказала лишь тысячную долю того, чем может порадовать этот обаятельный городок. Приезжайте! Погуляем с вами по улицам, полюбуемся матушкой Волгой, зайдем в старинные храмы, прокатимся на барже, которая переправит нас на противоположный берег. И город не оставит вас равнодушными!

Оставить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Отправьте мне свой номер телефона, и я обязательно свяжусь с вами в кратчайшие сроки, чтобы обсудить вашу будущую прогулку по городу.



Это такой маленький, преданный месту дух, который вбирает в себя ауру города, его суть, ревностно охраняет город и безгранично его любит. Иногда мне кажется, что мне досталось немножко того, что составляет суть этого самого genius loci. Мы с городом живем в одном ритме, дышим в такт, думаем об одном. Вместе печалимся, когда в его ладное, крепко скроенное предками тело вбивают точечную застройку, вместе радуемся, когда храм Илии Пророка после побелки приобретает чудесный розоватый цвет. Вместе восторгаемся матушкой Волгой, которая является его животворной артерией, вместе грустим, когда турсезон заканчивается, и некому показать чудо-чудное, диво-дивное, наш Ярославль. Я знаю про город все. Мне знакомы все его лики, настроения, причуды. И я готова поделиться этим с вами.

ОБО МНЕ